«Не горюй!» — великий фильм о самом лучшем в людях

Кто не знает Георгия Данелия, тот, вероятно, вырос где-то на другой планете. «Мимино», «Я шагаю по Москве», «Джентльмены удачи», «Кин-дза-дза!», «Афоня» — во всех этих культовых советских фильмах Данелия выступил либо как режиссер, либо как сценарист, а в некоторых и вовсе совместил обе роли. Связанный родственными узами с семьей легендарной грузинской актрисы Верико Анджапаридзе — Верико приходилась режиссеру теткой, а ее дочь, не менее известная актриса Софико Чиаурели, двоюродной сестрой, — Данелия и сам навсегда вошел в историю грузинского искусства, изобразив на экране страну, над которой никогда не заходит солнце.

«Не горюй!» неспроста один из самых любимых зрителями фильмов режиссера. С одной стороны, это типичная «данелиада»: искрометная, умная, добрая комедия, в которой всех понимаешь и всем сочувствуешь, а потому смеешься особым, нежным смехом. С другой — настоящая драма, в которой есть место жизненным трудностям и смерти. 

«Не горюй!» — это вольная экранизация романа французского писателя Клода Тилье «Мой дядя Бенджамен»: режиссер рассказывал, что эту книгу очень любила его мама, да и сам он перечитывал ее минимум раз пять. Действие решено было перенести в Грузию рубежа веков: Данелия с Резо Габриадзе поселились в гостинице в Тбилиси, желая ухватить на улицах любимого города тот самый национальный колорит, и сутками напролет писали сценарий. 

Завязка проста: окончив Петербургский университет, в родной городок, полный планов и надежд, возвращается молодой врач Бенджамен Глонти. Веселый юноша, однако, не спешит приняться за работу и проводит время в кутежах, и тогда сестрица Софико решает женить его на дочери лекаря. Сюжет, впрочем, не так важен: все в фильме дышит радостным духом Грузии и огромной любовью к жизни. Это жизнелюбие столь сильно, что даже смерть превращается в праздник: так, старый лекарь Леван Цинцадзе захотел справить собственные поминки еще при жизни — и закатил пир на весь мир. За одним столом собираются самые близкие и дорогие, шутят, вкусно едят, пьют вино, исполняют знаменитые застольные песни, которые даже называют памятником грузинской музыкальной культуры, настолько завораживает это соборное мужское пение — что еще нужно человеку для счастья? В «Не горюй!» Данелия создает мир, в котором хочется жить: мерзавцы в нем получают по заслугам, а безвыходных ситуаций не бывает — потому что какой-нибудь добрый человек обязательно протянет руку помощи в трудную минуту. 

«Не горюй!» открыл дорогу в кино Вахтангу Кикабидзе, причем по чистой случайности: актер был совершенно не похож на книжного героя — толстого, рыжего, потеющего, — да и режиссеру он не слишком понравился. Но женская половина съемочной группы убедила Данелия, что музыкант ансамбля «Орэра» — именно тот, кто ему нужен, и потом Кикабидзе снимется почти во всех фильмах режиссера. 

«Открыл» «Не горюй!» и Рене Хобуа: именно с этой трагикомедии его имя появляется в титрах всех последующих фильмов Данелия. Но лица Хобуа в кино вы не увидите — Рене был строителем, приехавшим в Тбилиси и поселившемся в той же гостинице, что и Данелия с Габриадзе. До позднего вечера киношники читали ему сценарий, он внимательно слушал, кивал и только и повторял: «Гадасаревиа!», что по-грузински значит «так хорошо, что с ума сойти можно». А потом выяснилось, что по-русски Хобуа не очень-то и понимает — и в благодарность за терпение соавторы решили вписать имя Рене в титры. 

Итальянский писатель и режиссер Тонино Гуэрра как-то сказал о Данелия: «В своих фильмах <он> учит нас ходить по улицам, усыпанным розами. Это потому что от кадров его картин исходит аромат цветов. У него выглядит элегантной даже грузинская пыль». Точнее и не скажешь: Данелия и вправду влюбляет в Грузию — и в жизнь.